Иаков покупает право первородства
Исаак и Ревекка уже давно были женаты, но детей у них все не было. Исаак не отчаивался, он помнил обещание Бога сделать его прародителем великого народа и благословить его потомков. Поэтому он не унывал, а просил Господа, чтобы Он послал им с Ревеккой ребенка.
Вскоре Ревекка почувствовала, что беременна и что ей предстоит родить не одного ребенка, а сразу двоих. А в те далекие времена был обычай: после смерти отца старший сын получал все наследство и становился главой семьи. Но еще до того как дети родились, Бог сказал Ревекке, что на этот раз главой семьи станет ее младший сын. Именно через младшего сына Ревекки и Исаака должно было исполниться обетование, которое Бог дал некогда Аврааму.
И вот у Ревекки родилась двойня - два мальчика. Первым был Исав, а через несколько минут вслед за ним, держа за пятку своего брата, на свет появился Иаков.
Мальчики росли. Ревекка больше любила Иакова, который всегда находился при ней, тогда как Исав пропадал в полях, где охотился на разную дичь. Исаак же больше любил Исава и считал, что нет ничего лучше той дичи, которую его сын Исав приносил с охоты и сам готовил для отца.
Однажды Исав вернулся с охоты очень голодным. Когда он вошел в шатер, в нос ему ударил запах чечевичной похлебки, которую варил Иаков.
- Дай мне немного твоей похлебки, - воскликнул Исав. - Я умираю от голода!
Иаков понял, что вот, настал его час. Исав ни о чем другом кроме еды не мог думать, и Иаков решил заполучить от брата нечто такое, о чем давно мечтал.
- Я дам тебе похлебки, - согласился он, - но только если ты уступишь мне свое право старшего сына.
- Хорошо, - нетерпеливо воскликнул Исав. - Я на все согласен. Если я сейчас же не поем, то умру от голода, а мертвому право первородства ни к чему.
- Поклянись, что ты отдаешь мне это право, - настаивал Иаков.
- Да, да, клянусь! - пообещал Исав и получил от Иакова миску дымящейся похлебки.
Исав жадно проглотил еду, а затем повернулся и, как ни в чем не бывало, вышел из шатра. Он даже и не вспомнил про обетование Божье, как не вспомнил о том, что только что лишился этого великого обетования.
